|
Музыкальная литература
|
|
Автор: Гамаюн
|
|
04.04.2010 14:47 |
Этюд, имея много общего с предыдущими .жанрами (токката и перпетуум мобиле), прежде всего, в остинатно-ритмической моторности, составляет, тем не менее, некоторую оппозицию с ними, особенно с токкатой. Его своеобразие определяется планом выражения. Типичная особенность этюда вообще, за пределами музыки—направленность на какую-либо одну
техническую задачу: разработка одной конкретной натуры в живописи, одной театральной сцены, одной шахматной позиции и т. п. Соответственно этому и музыкальный этюд бывает посвящен выработке одного вида движения на
данном инструменте, что нередко указывается в названии («Параллельные терции» Дебюсси, различные октавные этюды, агсо, pizzicato и пр. в этюдах С. Губайдулиной для виолончели). Таковы пластические знаки этюда. Они
отражаются и в фактуре, заметно отличающейся от токкатной. В противоположность общим формам движения здесь преобладают более специфические фигурации, при этом этюду свойственно гораздо большее разнообразие фактуры, нередко с первых же тактов охватывающей широкое звуковое пространство. Этот пространственный эффект для этюда так же специфичен, как для токкаты—постепенное расширение звукового объема. Благодаря своей связи с конкретным видом пластического знака этюд потенциально тяготеет к цикличности, к объединению в сборники,
развертывающие комплекс технических приемов.
Во всей этой группе этюд—наиболее распространенный и одновременно эстетически наименее устойчивый жанр. Он был вызван к жизни развитием виртуозного исполнительства в XIX в. и вскоре же, под влиянием романтической трактовки Артиста как независимой творческой личности, получил мощный стимул к художественному претворению, к движению от границы прикладной музыки вглубь рода чистой.
Уже в пределах романтизма очерчены два пути подобной интерпретации этюда. Первый предполагает совмещение художественногр образа с конкретным техническим приемом при ведущей роли избранного пластического знака.
Таков путь Шопена, продолженный затем Скрябиным, Стравинским и Дебюсси. Достигнуть яркой художественной индивидуальности этюда на этом пути—трудная и благородная задача для композитора. Ее реализации способствует выбор оригинального пластического знака, как в ор. 25, № 5 Шопена или в ор. 65 Скрябина. Но решает успех органичность сопряжения этого знака с иными тематическими элементами: лирическими опеваниями,
патетическими возгласами (у Шопена), завораживающими импрессионистическими гармониями (у Дебюсси). Для Шопена характерно искусное вплетение лирической кантилены в этюдную фактуру, например, в ор. 10, № 10, oр. 25, № 1.
Другой путь указал Лист в своих концертных этюдах, где намеренно не выдерживается единство пластического знака и чередуются многообразные виды виртуозной фактуры, требующей «трансцендентного мастерства». Однако благодаря тому, что Лист понимал мастерство как умение поэтически мыслить за фортепиано, его этюды насыщены излюбленными романтическими образами и по существу принадлежат смешанным жанрам: с программной музыкальной картиной («Хоровод гномов», «Блуждающие огни»), поэмой («Мазепа»), монотематической фантазией (Три концертных этюда). Близок к этому пути и Шуман в своих Симфонических этюдах, решенных в духе типичной для него контрастно-кадровой монотематической сюиты.
Таким образом, эстетическая функция этюда, когда он продвигается вглубь рода, может вступать в тесный контакт с другими функциями чистой или программной музыки, тогда как perpetuum mobile и токката сохраняют в
неприкосновенности свою функцию—воссоздания обобщенного образа движения.
О.В.Соколов
|
|
Обновлено 17.06.2010 08:44 |
|
|
Сейчас 376 гостей онлайн
|
