|
Музыкальная литература
|
|
Автор: Гамаюн
|
|
04.04.2010 14:47 |
Весьма близко фантазии каприччио, эволюция которого протекала параллельно и тоже имела две главных волны—во времена барокко и романтизма. Однако каприччио свойственен гораздо больший акцент на эффекте неожиданности; контрасты и повороты здесь более резки и прихотливы, масштабы же сравнительно меньшие, что и соответствует характеру «капризного» высказывания. В каприччио романтиков дается как бы причудливое переплетение осколков образно-художественного мира, типичного для других романтических жанров. Непритязательная оживленность музыки, подчас проникнутой тонким юмором (один из шедевров— Каприччио Брамса ор. 67 № 2), также отличает от фантазии, содержательный диапазон которой достаточно широк: ей не противопоказаны глубокая серьезность и даже драматизм.
Расширительная трактовка фантазии в XIX в. принесла с собой интереснейшие контакты и целый ряд новых явлений в жизни синтезирующих жанров. Обобщенно и сжато их можно охарактеризовать, придерживаясь следующих трех аспектов.
Во-первых, культивирование народного и вообще заимствованного тематизма вызывает активное развитие таких жанров, родственных фантазии, как свободная транскрипция, парафразы, а также оркестровый—русский вариант каприччио,
сочиняемого «на темы» («Испанское каприччио» Римского-Корсакова, «Итальянское» Чайковского). Главный среди этих жанров—рапсодия, которую можно определить как фантазию на народные темы. Появившись еще в начале XIX в., рапсодия позднее, у Листа, Дворжака, Равеля и других авторов, становится выразительницей заветного синтеза народного духа и творческого композиторского сознания. Типичное для рапсодии множественное сопоставление контрастных эпизодов дает возможность показать многоцветные грани народной жизни, выразить ее различные состояния через смену разных видов движения; здесь опять-таки подтверждается природа синтезирующего жанра..
Во-вторых, фантазия, постепенно удаляясь от прелюдирования, насыщаясь конкретными образными ассоциациями, различными пластическими знаками, в ряде случаев переходит границу чистой музыки и становится смежным жанром программной («Франческа да Римини» Чайковского).
В-третьих, расширительная трактовка фантазии не вытесняет потребности свободного лирического высказывания, а потому, быть может, косвенно стимулирует становление новых жанров сольно-импровизационной природы, дополняющих прелюдию и компенсирующих центробежную эволюцию фантазии.
О.В.Соколов
|
|
Обновлено 17.06.2010 09:06 |
