Жанр вокальной баллады

Давние песенные истоки, главным образом, в английском народном творчестве, имеет баллада. Но в своей значительной эволюции этот жанр претерпел влияние другого, не менее важного источника—стихотворной
профессиональной баллады, бурно развившейся в немецкой романтической поэзии XVIII—XIX вв. На основе синтеза народнопесенного и литературного прототипов сложилась баллада как собственный жанр семейства музыки и
слова—особая разновидность романса. Она восполняет функцию последнего благодаря связи с эпическим, повествовательным началом, которое главным образом и отличает балладу от лирического высказывания в песне-романсе. Правда, музыкальные темы повествовательного склада с размеренно-уравновешенной ритмикой не всегда господствуют в этом жанре, как например, в «Двух гренадерах» Шумана, «Черной шали» Верстовского или «Свадьбе» Даргомыжского. В этом отношении фортепианная баллада воспроизводит ведущий жанровый признак более последовательно, вокальная же часто компенсирует его поэтическим текстом.
Инвариантный признак вокальной баллады составляет поступательное развитие сюжета. Но сюжетность сближает балладу с литературными жанрами и программной музыкой, а как следствие этого родства, возникает еще одно
качество— картинность: упоминания в тексте о событиях или обстановке действия без его сценического воплощения естественно вызывают у композитора потребность воспроизвести все это в музыке. Как нетрудно вспомнить, картинность не исключена и в обычном романсе, однако для баллады она в высшей степени характерна. Особенно широко представлен романтический пейзаж: красочная музыкальная обрисовка моря, леса, ночной природы. Не менее типичны картины стремительного движения, скачки. Примеры многочисленны: «Кубок» и «Лесной царь» Шуберта, «Стой, мой верный, бурный конь» и «Ночной смотр» Глинки, «Свадьба» и «Паладин» Даргомыжского,«Лорелея» Листа, «Море» Бородина и др..
Соответственно сюжету и картинности выстраивается музыкальная драматургия баллад, отличающаяся от большинства романсов интенсивностью и крупными масштабами. Отмеченная нами оппозиция поступательного
развития и замкнутого становления здесь, как правило, решается в пользу первого: большинство баллад строится по принципу развертывания контрастного ряда эпизодов или сквозной формы. Реприза реализуется в органиченном или локальном аспекте: в виде обрамления («Черная шаль» Верстовского) или рефрена («Свадьба», «Старый капрал» Даргомыжского). Музыкально-обобщающее значение имеют также вариантно-вариационный принцип («Баллада Финна» Глинки) и сквозное, иногда остинатное развитие какой-либо изобразительной фигуры («Лесной царь» Шуберта).

Таким образом, при наличии существенных отличительных признаков, жанровый стиль баллады тесно соприкасается с песней-романсом: и в мелодике, и в ассимиляции иных жанровых элементов (картинность, моторно-пластические фигуры), и в композиции (строфичность, вариационность), Может сближать их и еще один специфический аспект: повествование в некоторых балладах ведется от первого лица. Однако при сохранении последовательной сюжетности здесь может происходить сближение не только с романсом, но и с м о н о л о г о м — смежным жанром оперной музыки. В частности, «Старый капрал» Даргомыжского, который обычно считают балладой, по существу представляет собой балладу-монолог, музыкально воссоздающий процесс действия своеобразной героической драмы и ее трагическую развязку. Свободно-декламационная мелодика, сурово-лаконичный роковой рефрен, аскетически скупая фактура, в то же время не лишенная тонкой детализации—все это существенно отличается от стиля собственно баллад того же автора, от «Паладина» и «Свадьбы».
О.В.Соколов

< Предыдущая		Следующая >

Обновлено 23.06.2010 09:47

Гамаюн gamayun@lafamire.ru

Сейчас 527 гостей онлайн